Анатолий Радов - Изгой: Начало пути [СИ]
Что за…
Нюх резко оглядел таверну, и его взгляд застыл на молодом парне. Тот сидел в дальнем углу, низко склонившись над столешницей. Охотник удивлённо встряхнул головой, сделал два шага по направлению к парню. Амулет завибрировал сильнее. На губах появилась довольная улыбка.
— Спасибо, красотка Эри, — буркнул охотник, и улыбка стала шире. Всё оказалось ещё проще, чем ожидалось.
Единственное, что омрачало радость — это десять золотых, которые были выброшены свирку под хвост. Чревл! Целых десять золотых. Ну, да ладно.
Нюх, быстро сплёл обычную для таких моментов связку из двух заклинаний воздуха, и окликнул беглого…
… — Ант’он, — больно резануло по ушам и я вздрогнул, словно схватившись за оголённый провод. Испугано оторвал взгляд от стола. Лоб тут же покрылся холодной испариной, дыхание спёрло. Я ни разу не видел Нюха, но в один миг понял, что передо мною именно он. Высокий, с широкими массивными плечами и холодным взглядом ольджурец. К мечу он даже не потянулся, а медленно поднял правую руку…
Я машинально рванул в сторону, судорожно плетя «молнию». Врезался плечом в массивную скамью у соседнего столика, раздался скрежет дерева по каменному полу, скамья отъехала на полметра. Один из посетителей тут же вскрикнул, но не испугано, а раздражённо, а я, развернувшись, попытался ударить охотника заклинанием. «Молния» ушла в цель, но вокруг Нюха уже подрагивало защитное поле, словно марево над асфальтом в жаркую погоду. Воздушный щит с лёгкостью поглотил моё плетение. Едва коснувшись, ономМ и частами щита, которые предназначались для ение. ударить в охотника заклинанием. олу, один из посетителей вскрикнул, но переплелось с теми его частями, которые предназначались для «связывания», отяжелело, и распалось на части. Послышался шелест. «Молния» опадала к ногам Нюха лёгким облачком, а сам он криво ухмылялся.
Он играет со мной, понял я. Как кошка с мышонком. Или как у них тут называются похожие на наших котов существа? Свирки. Чревловы свирки!
Вскочив на ноги, я выхватил нож. Единственное, что я сейчас мог — это вынудить его перейти на оружие. В магии я перед ним ребёнок. Да и во владении холодным оружием, скорее всего, тоже, но тут у меня хотя бы появлялся шанс прорваться к двери и возможно уйти. Я вёрткий.
Но все мои планы и предположения разом рухнули. Нюху, видимо, надоела игра, и он направил на меня плетение… даже не одно, а связку. «Воздушные путы» — эти я узнал, а вот второе — Альтор такого не показывал. Но что-то из воздушного — это точно, иначе бы оно не связалось с «путами». Я на ходу повалился вперёд, едва успев подогнуть колени, чтобы не выбить о каменный пол зубы. Нос-то ладно, заживёт. А вот зубы… о стоматологах в этом драном мире я не слышал ни разу.
Да какие к чёрту зубы! — выругал я сам себя за нелепую мысль и попытался подняться. Машинально, потому что мозг отчётливо понимал — это идиотская затея. Ноги опутаны невидимыми магическими силами, с руками то же самое. Вдобавок, я стал задыхаться. Второе заклинание.
Нюх сделал шаг вперёд и наступил ногой на мой нож, вылетевший из руки во время падения. Клинок остался цел. Тогда он поднял ногу и несколько раз ударил по нему со всей дури, что было понятно по бешеному выражению лица. После четвёртого удара отлетела рукоять, а сам клинок лишь слегка согнулся. Охотник отпихнул детали бывшего ножа в сторону, и развернувшись, зашагал к стойке.
— Хорского! — крикнул он хозяину, и когда тот в замешательстве уставился на приближающегося к нему здоровенного мужика, добавил. — Ты разве не слышал, что я назвал его рабом? Это беглый. Принадлежит Вир’Сторам.
Хозяин тут же кивнул, его лицо стало обычным, и он принялся наполнять кружку.
А я, словно гусеница, полз к двери, не отрывая взгляда от стойки. Глупо, конечно, но лежать на месте я не мог. Во-первых, я задыхался, словно кто-то сдавливал мне рёбра, и при движении было легче, а во-вторых, это всё равно полный писец. Хуже не будет. Убить он меня не убьёт, иначе сделал бы это сразу, а пока я сопротивляюсь — идёт время. Время! Сколько его прошло? Сорок, пятьдесят минут? А что если Руна задержится? Ещё эдак на часик.
Я тут же попытался отогнать эти мысли. Слишком они безысходные, чёрные, как смола. Но они оказались схожими со смолой и в другом. Липкие. Липкие настолько, что не отодрать от мозга и не отбросить прочь.
— Куда это ты? — Нюх обернулся, и подняв кружку, с безразличным видом стал глотать из неё.
Я перестал двигаться, повалился навзничь.
— К твоей мамочке, — задыхаясь, тяжело процедил сквозь зубы. — Знатная она у тебя нихта. Во все дыры даёт.
Худшего оскорбления не сыскать, и Нюх повёлся. Он со злостью бахнул кружкой об стойку и чуть ли не бегом приблизился. Схватил за куртку, склонившись, дёрнул на себя.
— Что ты сказал? — проревела его пасть в пяти сантиметрах от моего лица, обдав кислой винной вонью. — Повтори, ублюдыш!
— Пошёл на х… — ответил я ему на родном языке.
Пусть бьёт, пусть. Пока он это делает, идёт время.
Но он не ударил. Видимо, побоялся испортить чужую вещь. Да, я сука вещь, раб — но только для вас ублюдки. Да и то — надоело. Лучше убейте, суки.
Нюх отпихнул меня со злостью, и я, ударившись затылком о бревенчатую стену, вырубился. Но не надолго. Сходив за кружкой, охотник вернулся, и набрав в рот вина, оросил меня этой вонючей жижей, как из пульверизатора. Это я понял, как только открыл глаза, и чуть не сблевал, почувствовав кислые капли на губах. Капли, которые были в его вонючей пасти.
Дёрнул ногами. Бесполезно. Плетения всё ещё прочно держали. Да и что толку, даже если бы они уже начали распадаться? Нож поломан, магической силы внутри по ощущениям на пару «искр».
Я бросил взгляд на «загулявших» торговцев, но те не замечали меня. И, скорее всего, делали это намеренно. А чего я ожидал? Они ольджурцы до мозга костей, и им наплевать на раба, даже если его начнут убивать на их глазах. Это не Вальтия сынок, это твою мать Ольджурия.
Нюх схватил меня за плечо и потащил по полу, как мешок. Я проглотил слёзы, едва не выступившие из глаз от бессилия, и сильнее стиснул зубы.
— Чтобы не ходить туда-сюда, — пошутил охотник, грубо прислонив меня к стойке, и спокойно вернулся к поглощению хорского. А я уставился на дверь.
Вам приходилось когда-нибудь считать в уме, чего-то очень сильно ожидая? Когда я дойду до десяти — дверь откроется и появится Руна. Один, два… десять… Нет, до десяти это очень мало, нужно до пятидесяти. Один, два… пятьдесят.
Нюх что-то рассказывал хозяину таверны, и тот с мерзкой наигранностью смеялся, торговцы продолжали как ни в чём не бывало пить, а я принялся считать до ста.
